Новогодняя Москва ночью.
Художник Боролин. Год выпуска: 1983.
Издательство "Правда".
Первая роль.
Участников художественной самодеятельности вызвали по «тревоге».
— Построиться! — скомандовал начальник клуба капитан Ерохин.
После некоторой суматохи и толкотни драмкружок замер по стойке «смирно».
— Вольно! — уже спокойнее выдохнул Ерохин, оглядывая этот не по ранжиру возникший строй.
На правом фланге маялся самый маленький рядовой Левушкин, а на левом торчал телеграфным столбом рослый ефрейтор Кучин.
«Нда, — мысленно поморщился капитан Ерохин, — драмкружок есть, а слаженного подразделения нет. Хоть строевую подготовку вводи в репетиции».
В душе капитан Ерохин тосковал по строевой службе и верил, что он еще вернется туда, в настоящую боевую жизнь. Усилием воли он подавил внезапно нахлынувшие чувства и вернулся к текущему моменту.
— Сегодня у всех одна роль, — строго сказал он,—
рядовые Деды Морозы! Считайте это боевой задачей. Будете разносить детишкам новогодние подарки. Кто не может или не хочет?
Строй согласно молчал, а рядовой Левушкин даже обрадовался: наконец-то ему перепадала небольшая, но самостоятельная роль.
— Иного от вас и не ожидал, — потеплел капитан Ерохин. — Значит, форма одежды — караульные тулупы, валенки, армейский ремень, белый балахон, нос красный, кому не хватит бород и усов, делать из мочалок.
Левушкину настоящей бороды не хватило, а борода и усы из мочалки лезли в рот, отдавая казенным банным мылом, отчего глаза слезились и хотелось чихать. Караульный тулуп при движении бил по пяткам, мешал двигаться. Зато нос вышел на славу: красный с фиолетовым отливом — постарался ефрейтор Кучин.
Сам Кучин с сомнением оглядел Левушкина и покачал головой:
— Детишки после такого дедушки не заснут... или будут заикаться.
Капитан Ерохин тоже было засомневался, но Левушкин, понимая, что это его последний шанс войти в серьезную драматургию, взмолился:
— Санта Клаус, Дед Мороз, или, по-французски, Пер-Ноэль и должен быть таким маленьким! Это потом уже в конце года он будет большим, как товарищ ефрейтор Кучин!
Пораженный эрудицией Левушкина, капитан Ерохин решил не лишать его роли.
— Ладно, Левушкин, работайте, — смилостивился он.— Но не Суетитесь. Помните, вы — Дед Мороз! А это звучит...
— Гордо! — подсказал Левушкин, от волнения путая реплику.
Пока Левушкин самоутверждался в роли, в углу комнаты остался самый большой мешок с подарками.
— Какая досталась тяжелая подгруппа! — охнул он, читая записку, в которой среди прочих значились адреса старшины его роты и командира полка. — И так всегда, всю жизнь.
Колонна Дедов Морозов двинулась в сторону жилого городка. Впереди, весело насвистывая, вышагивал в тулупе до колен голенастый ефрейтор Кучин; замыкал отряд, еле видимый из-под мешка рядовой Левушкин.
«Начну со старшины, — решил в отчаянии Левушкин.
— Может быть, он своей властью снимет с задания и не придется идти к командиру полка». Хотите прочитать продолжение? Смотрите следующую открытку!
Художник Боролин. Год выпуска: 1983.
Издательство "Правда".
Первая роль.
Участников художественной самодеятельности вызвали по «тревоге».
— Построиться! — скомандовал начальник клуба капитан Ерохин.
После некоторой суматохи и толкотни драмкружок замер по стойке «смирно».
— Вольно! — уже спокойнее выдохнул Ерохин, оглядывая этот не по ранжиру возникший строй.
На правом фланге маялся самый маленький рядовой Левушкин, а на левом торчал телеграфным столбом рослый ефрейтор Кучин.
«Нда, — мысленно поморщился капитан Ерохин, — драмкружок есть, а слаженного подразделения нет. Хоть строевую подготовку вводи в репетиции».
В душе капитан Ерохин тосковал по строевой службе и верил, что он еще вернется туда, в настоящую боевую жизнь. Усилием воли он подавил внезапно нахлынувшие чувства и вернулся к текущему моменту.
— Сегодня у всех одна роль, — строго сказал он,—
рядовые Деды Морозы! Считайте это боевой задачей. Будете разносить детишкам новогодние подарки. Кто не может или не хочет?
Строй согласно молчал, а рядовой Левушкин даже обрадовался: наконец-то ему перепадала небольшая, но самостоятельная роль.
— Иного от вас и не ожидал, — потеплел капитан Ерохин. — Значит, форма одежды — караульные тулупы, валенки, армейский ремень, белый балахон, нос красный, кому не хватит бород и усов, делать из мочалок.
Левушкину настоящей бороды не хватило, а борода и усы из мочалки лезли в рот, отдавая казенным банным мылом, отчего глаза слезились и хотелось чихать. Караульный тулуп при движении бил по пяткам, мешал двигаться. Зато нос вышел на славу: красный с фиолетовым отливом — постарался ефрейтор Кучин.
Сам Кучин с сомнением оглядел Левушкина и покачал головой:
— Детишки после такого дедушки не заснут... или будут заикаться.
Капитан Ерохин тоже было засомневался, но Левушкин, понимая, что это его последний шанс войти в серьезную драматургию, взмолился:
— Санта Клаус, Дед Мороз, или, по-французски, Пер-Ноэль и должен быть таким маленьким! Это потом уже в конце года он будет большим, как товарищ ефрейтор Кучин!
Пораженный эрудицией Левушкина, капитан Ерохин решил не лишать его роли.
— Ладно, Левушкин, работайте, — смилостивился он.— Но не Суетитесь. Помните, вы — Дед Мороз! А это звучит...
— Гордо! — подсказал Левушкин, от волнения путая реплику.
Пока Левушкин самоутверждался в роли, в углу комнаты остался самый большой мешок с подарками.
— Какая досталась тяжелая подгруппа! — охнул он, читая записку, в которой среди прочих значились адреса старшины его роты и командира полка. — И так всегда, всю жизнь.
Колонна Дедов Морозов двинулась в сторону жилого городка. Впереди, весело насвистывая, вышагивал в тулупе до колен голенастый ефрейтор Кучин; замыкал отряд, еле видимый из-под мешка рядовой Левушкин.
«Начну со старшины, — решил в отчаянии Левушкин.
— Может быть, он своей властью снимет с задания и не придется идти к командиру полка».
Хотите прочитать продолжение? Смотрите следующую открытку!